Русский марш.

[rainbowwarrior]

Бадминтон на комбайнах.

Без шума и пыли Саломон вышел на волю, отсидев свои пятнадцать суток. Встречать его никто не пришел, хотя он ждал Щаранского. Денег в кармане не было, телефон сидел, до дома пришлось добираться пешком. Впрочем, не в первой.
Саломон открыл подъездную дверь, когда за его спиной раздался голос:
- Товарищ Хайкин?
Саломон выпустил ручку двери из рук и повернулся. Перед ним стоял молодой человек в штатском с раскрытым для прочтения удостоверением.
- Ну я,- со вздохом сказал Саломон,- зачем я опять понадобился органам? Вроде только освободился полчаса назад.
- Нам поговорить надо, меня начальство послало,- почему-то извиняющимся тоном начал юный полицай.
Совершенно неожиданно, Саломон даже почувствовал к нему какую-то симпатию:
- Ну давай поговорим,- согласно кивнул он головой,- вот тут на скамеечке устроит?
Парнишка согласно кивнул и они устроились на скамейке возле песочницы.
- Понимаете, товарищ Хайкин, пока Вы отбывали свой срок, вашу машину, БМВ седьмой серии, угнали.
- Что реально?- неподдельно удивился Саломон.
- Ну да,- ответил парнишка,- при попытке задержания угонщика, ваша машина попала в ДТП и восстановлению не подлежит.
- Хуя се!- совсем прифигел Саломон,- это как?
- А так,- парнишка достал из папки несколько фотографий и протянул их Саломону.
Первое, что бросилось Саломону в глаза, это гриф «Для служебного пользования» стоящий на всех фотографиях.
Хайкин решил рассмотреть их внимательней. Машина лежала на боку, было видно что она сгорела до тла. На некоторых фотографиях он различил следы пуль на дверях и крышке багажника. Одна фотография была сделана неудачно: на переднем фоне были видны женские ноги в туфлях. Саломону стало не по себе. Он стал лихорадочно соображать, что случилось с Щаранским. Саломон сглотнул комок, подкатившей к горлу.
- А чьи это ноги, лежат на дороге?- внезапно заговорил стихами Саломон.
Парнишка внимательно посмотрел на фотографию и то же изумился:
- Не знаю,- сказал он,- ваша машина как-будто на войну попала, а не в ДТП.
- Слышь братан,- обратился к нему Саломон,- а давай по пивку? Я полмесяца на нарах парился, а тут такое,- он ткнул пальцем в фотографии,- я потом отдам тебе деньги, как страховку за нее получу.
- Да ладно,- махнул рукой парнишка,- хорошая машина была?
- Да ничего, я всего дней десять то на ней и успел покататься, как на кичу попал. А она видишь, того,- всхлипнул Саломон. Они встали и отправились к ближайшей пивнушке,- тебя то как звать, малец?
- Пашка, Павел Шехтман, стажер на вашем участке.
- А меня, Саломон,- ответил Саломон,- головная боль на вашем участке.
Они пожали друг другу руки.
- А че менты тебя прислали?- спросил Саломон, когда они выпили по первой кружке.
- Да начальству зачем-то бумага понадобилась, что ты претензий к полиции не имеешь из-за гибели твоего автомобиля. Но никто не захотел с тобой встречаться. А меня вот послали, как молодого.
- Ссат, значит уважают,- выдал сентенцию Саломон,- Давай водки возьмем?
- Давай,- согласился Пашка.
- Давай я все бумажки подпишу, а папку и удостоверение бармену отдадим,- предложил Саломон,- чую вечер нас бурный ждет сегодня.
- Давай,- опять согласился Пашка,- клеевую они тебе справку дали,- ни одна страховая не откажет.
- Вот, блядь, уроды,- Саломон стал заметно косеть после вынужденного воздержания,- лучше бы машина цела была! Ну давай за нас, за правозащитников!

Щаранский без всяких проблем перешел границу и постучался в дверь конспиративной квартиры ЦРУ. Толстый поляк Зигмунд Ляховский, промышляющий крышеванием приграничной торговли бензином, алкоголем и сигаретами, ужинал, чем бог послал, запивая все местным самогоном. Он уже предвкушал нескучный вечер, поглядывая на призывно качающуюся перед столом массивную задницу хозяйки-литовки.
- Есть кто дома?- спросил Щаранский, войдя в дом.
Ляховский чуть не подавился самогоном, когда Щаранский показал ему специальный знак.
- Что желает вельможный пан?- со всей любезностью к начальству спросил Ляховский.
- Я бы пожрал чего-нибудь и выпил,- сказал Щаранский,- совсем вымотался шарахаясь по вашим лесам.
- Что стоишь, как дура?- заорал поляк на хозяйку,- давай гостю на стол приборы ставь.
Хозяйка забегала по дому в поисках снеди. Щаранский не был расположен к церемониям, поэтому сам достал из серванта стакан, наполнил его до краев самогоном и выпил, выловив из тарелки поляка соленый гриб на закуску.
- Давненько с той стороны никто не приходил,- льстиво сказал поляк, пытаясь вспомнить, когда здесь был последний нелегал.
- Не переживай так,- успокоил его Щаранский,- сейчас начнут и у тебя будет жизнь по-веселее.
Поляк состроил унылую физиономию, ясно давая понять, что он за госдеповские деньги и поскучать не против.
- Мне надо в ближайшую резидентуру, - распорядился Щаранский,- и побыстрее.
Поляк закряхтел, с жалостью посмотрел на недопитую бутыль самогона и задницу литовки, вздохнул и пошел во двор, готовить джип к поездке.

Тандем развлекался покатушками на комбайне по колхозному полю. Фермер Петров, на чьем поле были устроены гонки, смотрел на это действо, сглатывая ком периодически подкатывающий к горлу. Оставалась одна надежда, что ему кто-нибудь заплатит за погубленный урожай.
- Ну что, Димон,- спросил премьер,- нравится?
- Нравится, Владим Владимирыч,- согласился президент, пытаясь наехать на хозяйскую собаку.
- Вот,- согласился премьер,- это жизнь, а ты все в своем триппере торчишь.
- Не в триппере, а в твиттере,- поправил его президент.
- Один хуй,- отмахнулся премьер, вглядываясь в даль,- у нас гости вроде, - сказал он после небольшой паузы,- останови-ка. Я сойду, перетру с пацанами. Стрелочка у меня тут забита.
Президент надавил на тормоз, но слишком сильно, так что фсошники, находившиеся в узкой кабине, премьер и инструктор-комбайнер, чуть не вылетели через лобовое стекло.
- Водишь, как пизда,- откоментировал это дело премьер.
К моменту, как он встал обеими ногами на землю, на краю поля остановилась армада из черных Порше-Кайенов. Премьер сделал несколько шагов им на встречу. За ним продвинулось несколько охранников, автоматчиков, снайперов, над полем взлетело два вертолета, с интервалом в пару минут стали проноситься двойки фронтовых бомбардировщиков.
Премьер поднял правую руку, и вся эта армада снова ушла в тень. Как по моновению волшебной палочки, черные Кайены включили заднюю передачу, откатившись далеко назад и обнажив золотой Ролс-Ройс из которого вышел Тандыров, сделав приветственный жест премьеру. Премьер быстро дошел до края поля. Тандыров протянул открытые ладони:
- Валлекум аасалям,- сказал Тандыров сделав жест, по типу омовения лица.
- Привет,- премьер быстро сунул-вынул ладонь в руки Тандырова и угнездился в водительском кресле Ролс-Ройса.
Он потрогал кожу на руле, пошкрябал ногтем по золотой вкладке на панели и вопросительно посмотрел на Тандырова:
- Да,- утвердительно кивнул головой Тандыров, - автомобиль инкрустирован золотыми панелями и алмазами.
Премьер покачал головой:
- А я в тридцать пять лет ездил на «Запорожце».
«Не пизди уж»- подумал Тандыров, но в слух сказал другое- Времена меняются.
- И мы меняемся вместе с ними,- проявил интуицию премьер.- Молодым у нас везде дорога, старикам всегда у нас покой,- пропел премьер куплет из песни, ранее не знакомой Тандырову.
- Вы мне как отец, Владим Владимирыч,- начал Тандыров.
- И поэтому ты меня решил вот так просто наебать?- с усмешкой спросил премьер.
- Что Вы? О чем Вы?- стал теряться в догадках президент.
- Не гони,- парировал его премьер,- где наш кукловод? Что за хуйню Вы отмачили?
- Это не мы!- искренне парировал Тандыров,- мы были вынуждены.
- Ну, ну,- сказал премьер,- я готов развесить уши.
- Его заказали, но по счастью, нашим людям,- ответил президент.
- Допустим, я поверил,- кивнул головой премьер,- и кто этот злодей по вашему?
- Мои люди сказали, что заказ исходил от Мечина.- бесхитростно сказал Тандыров.
Премьер побледнел и замолчал, на какое-то время. Потом открыл дверь, и вышел наружу, сделав жест Тандырову. Тандыров последовал за премьером:
- Скажи болезному, что может возвращаться. Оформим ему больничный и полное выздоровление.
Тандыров недвусмысленно посмотрел на премьера.
- Ну что еще7- нетерпеливо спросил премьер.
- Владим Владимирыч,- патетически начал Тандыров,- Вы мне как отец родной! Очень прошу,- он бухнулся на колени прямо в придорожную пыль,- не бомбите нашу республику! Вот! Возьмите этот пистолет! Выстрелите мне в башку! Охрана предупреждена! Стрелять не будут!
Премьер отшатнулся, а потом умилился:
- Да ты что Гамзан!- он наклонился и стал поднимать его с колен. Снайперы с двух сторон холоднокровно продолжали держать цели на прицелах,- да как тебе такое и в голову могло прийти?
- Так ведь выборы же Владим Владимирыч. И избиратели Вас в хуй не ставят.
- Вот чудак,- премьер еще не мог отойти от приступа любви, внезапно нахлынувший к этому бородатому муджахеду,- ты думаешь я к ним лучше отношусь?- ответом на вопрос ответил премьер.
- Не знаю, - продолжал мотать головой Тандыров, одним глазом рассматривая расположение стрелков,- только не уничтожай республику!
- Да что ты высе заладил одно и то же? Кто это тебя надоумил?- премьер поднял его рывком из придорожной пыли,- столько денег вбито! С таким трудом мы наш международный имидж подняли, чтоб вот так ни за хуй, все в говно превратить! Нет батенька!- премьер взял Тандырова под руку, подводя к водительской двери,- и как тебе такое в голову могло прийти? Мы летом откатали беспроигрышные избирательные технологии на выдвижении эээ в, блядь! Забыл как должность Валькина сейчас называется!
Тандыров смахнул слезы с глаз:
- Вы мне как отец, отнятый у меня неверными!
- Ну полно, Гамзан!- успокаивал его премьер,- только бизнес! Ничего личного!
Премьер прошел к комбайну, а к Тандырову приблизилась армада черных Кайенов:
- Да, не забудь сказать кукловоду, чтоб в понедельник выходил на работу! Хуй с ним, больничный оплатим!- махнул рукой премьер и не оборачиваясь проследовал к бронированному Брабусу.