#ЧП

Перед бурей.

Щаранский смотрел по переменно то на Осиновского, то на Агдамовича. Оба старательно отводили глаза. Его зажигательная речь о том что революция в России вот- вот выйдет на финишную прямую произвела на слушателей впечатление, но как только вопрос коснулся денег оба погрустнели и заскучали.
- С деньгами сейчас туго,- отрезал Осиновский,- впереди Рождество, надо подарки покупать,- он вынул из кармана атласного халата свиток метровой длины, - жены, любовницы, дети. Уф!
Щаранский посмотрел на Агдамовича. Тот стал с интересом рассматривать свои ногти, потом не выдержал:
- А что я? У меня чикисты общак забрали. Все Дерибаске передали сейчас. Если Борис выиграет суд, не знаю где для него деньги брать!
- Вроде вот только вы были пламенными революционерами,- стал упрекать их Лев Натаныч,- меня еще зачем-то втянули! А сейчас в кусты!
Оба одновременно пожали плечами.
- Послушай, Лева,- начал Осиновский,- брось ты эту затею. Толкнул слегка и все покатится. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через год. Путин на двенадцать лет прийти решил. За это время все само собой неизбежно случится.
- Да,- поддакнул Агдамович,- Боря прав как всегда: падение режима вопрос времени.
- Вот и Стасик с Москвы пишет в администрации президента все сидят как на горячих углях. А президент и вовсе снова пить стал.
- Хааа,- заржал Агдамович,- а помнишь, как он на саммите нажрался и Саркози с его бабой все путал?
- А точно,- подхватил Осиновский, радуясь, что так легко перескочили с неприятной темы,- а вот еще был такой случай…
- Я, конечно, дико извиняюсь,- перебил его Щаранский,- может тогда хоть десятку евро дадите, что б мне в Россию вернуться.
Олигархи облегченно вздохнули. Оба достали кошельки и начали чего-то там выискивать. Вся эта сцена продолжалась минут пять, она бы продолжалась еще дольше, но Лев Натаныч стал терять всякое терпение и деликатно закашлялся:
- У меня всего триста фунтов,- вытащил мятые бумажки из кошелька Агдамович и протянул их Щаранскому.
- А у меня всего сто пятьдесят и мелочь,- обрадовался Осиновский и вывалил все содержимое кошелька в ладони Щаранского.
- Опять ты выиграл!- с досадой сказал Агдамович,- какая у нас последняя ставка?
- Не переживай Рома, в любви повезет! Пятьдесят штук на кону было. Теперь до сотни поднимаемся.
Агдамович вынул из кармана чековую книжку и стал заполнять ее. Щаранский не стал дожидаться конца этого представления: ловить было больше нечего.
- Адью господа!- он встал и направился к выходу из комнаты, но на него никто не обратил внимания.
Проходя к выходу, на комоде в фойе он заметил лежащий айфон: «А это мне пригодиться»- отметил Щаранский и сунул айфон Осиновского в карман: «Ничего этот жидяра, новый себе купит!»

Премьер решил отвлечься от всей этой избирательной кутерьмы. Он проголосовал под блеск софитов и считал свою миссию в этот день выполненной. Впереди его ждал приятный вечер в компании молодой актрисы Марии Вложевниковой. После развода с первой женой он заново познавал радость плотских утех и женских объятий. Мария была самой лучшей любовницей у него за последнее время. Она стонала и извивалась, что доставляло ему дополнительное удовольствие и наполняло уверенностью в себе.
Вот и сейчас он приготовился к встрече: принял виагру, одел черный короткий атласный халат и расположился в центре большого сексодрома драпированного черными атласными простынями в цвет халата. Мария должна была появиться с минуты на минуту. В ее ожидании он решил разогреть себя порнушкой.
Внезапно зазвонил телефон. Премьер брать его не собирался. Но звонок был очень настойчивым. Премьер решил все-таки взять трубку:
- Алло, бля!- премьер не скрывал своего недовольства.
- Извините Владим Владимирыч,- ответил ему заикающийся голос,- это я Вова Чмуров из Центризбиркома.
- Ну?
- Беда Владим Владимирыч! Правящая партия набирает всего двадцать пять процентов голосов в парламент,- чувствовалось, что звонивший трясется от ужаса,- максимум могу до тридцати натянуть!
- Да вы там чо? Вы там совсем охуели? Вообще работать разучились!- премьер стал распаляться и метаться по спальне в поисках одежды,- делайте что хотите, но что б результат был больше пятидесяти!
Премьер отключил связь и стал спешно одеваться.
Потом, на ходу он позвонил президенту:
- Вставай, бля! Собирайся и едем в штаб жуликов и воров! Димон, бля! Ты опять все просрал! Мне с избиркома только что звонили, всего двадцать процентов!
Президент на том конце что-то блеял в свое оправдание. Премьер его вовсе не слушал:
- Все, пиздец тебе! Не то, что премьером! Я тебя к власти вообще не допущу! Все, нах! Собирайся на пенсию!
Премьер ехал в машине и в прострации смотрел на огни за окном. Внезапно зазвонил телефон:
- Валодь, а Валодь!- в трубке раздался томный голос,- я приехала, а тебя нет! А я вся горю! Я вся такая!
- Послушай, солнышко,- премьер старался быть как можно ласковей, - тут такие дела, блядь! На работу срочно надо. Сам расстроен не меньше!
- И что сегодня мы не встретимся?- захныкала Мария на другом конце.
- Давай. Приезжай в штаб партия, как ее там, совсем название из головы вылетело, ну которая жуликов и воров. Там туснем малеха, а потом вместе домой поедем.
- Ладно,- в ее голосе появились обиженные нотки, - придется ехать. А может ты вернешься?- в голосе появилась надежда,- а то киска у меня вся такая мокрая!
- Нет!- рявкнул в телефон премьер от досады,- встречаемся там!- и отключил трубку.

Лехаим Обвальный сидел в своей штаб-квартире и собирал данные с экзит-пуллов по всей стране. На стене висела огромная карта, на которую он, подобно полководцу, отмечал цифрами данные по каждой из избираемых партий. Данные обрабатывались на компьютере и получался средневзвешенный результат. По всему выходило, что правящая партия колебалась возле отметки в тридцать процентов голосов. Лехаим Обвальный потирал от удовольствия руки: даже он не ожидал такого низкого результата правящей партии.
- Ну вот, Илюша,- обратился он к Тышину,- а ты боялся! Жулики и воры в реале набирают тридцать процентов! Посмотрим, сколько им нарисует Чмуров!
- Думаешь, они пойдут на столь масштабные фальсификации? – с недоверием поинтересовался Тышин.
- А как же!- Обвальный светился абсолютной уверенностью,- Неужели ты думаешь, что их удовлетворит такой результат? Нет: им нужны минимум пятьдесят процентов! И не меньше!
Илюша Тышин почесал затылок.
- Это хорошо. А что дальше?
- А дальше,- Обвальный запнулся. Его глаза стали светиться магическим светом,- дальше Илюша – революция! Путяра власть сам не отдаст! Ни одни выборы не смогут его остановить!
Илюша задумался, его глаза тоже стали светиться неземным свечением: ему грезились битвы с ОМОНом, потоки крови, перемешанные со снегом, толпы офисных хомячков, штурмующие кремль под плотным пулеметным огнем.
Илюша потряс головой и морок пропал.
- Пойду готовиться к завтрашнему митингу,- сказал Илюша и направился к выходу.
- Валяй,- не глядя в его сторону, мотнул головой Обвальный, погруженный в созерцание картины динамики выборов.

Премьер незамеченным заехал в Центризбирком. В ситуационной комнате пахло корвалолом. Чмуров, завидев премьера, стал трястись от страха.
- Докладывайте, что тут у вас,- премьер был собран и внешне спокоен.
- Все пропало, Владим Владимирыч!- Чмуров попытался забиться в истерике,- всего двадцать семь и шестьдесят восемь сотых у нас в целом по стране.
- А как с явкой?
- Явка почти восемьдесят процентов составила.
- Мда, дела,- премьер почесал в затылке,- сколько сможешь натянуть?
- Процентов пять- семь, ну десять максимум!- Чмуров сперва покраснел, а потом побелел.
Премьер пристально посмотрел на него, но без малейшей жалости.
- Этого недостаточно,- твердо сказал премьер,- у кого какие будут предложения?
Мгновенно, как из под земли, перед премьером материализовался Чурков:
- Добрый вечер, Владим Владимирыч.
- Где уж он добрый?- премьер пожал протянутую руку,- Что скажешь, Слав?
- Вот такое предложение: а если явка не восемьдесят, а шестьдесят. Двадцать оппозиционных процентов тупо минусуем плюс десять сверху и победа в кармане.
- Что скажешь?- премьер обратился к Чмурову.
Тот только стоял и трясся. Девушка из статисток схватила калькулятор и быстро произвела расчеты:
- Сорок шесть процентов получается.
- Хороший результат по Москве,- одобрительно кивнул головой премьер,- а по стране сорок девять с половиной самое то.
По лицу премьера было видно, что он удовлетворен результатом. Чмуров даже перестал трястись белеть и краснеть одновременно, но на всякий случай, распечатал еще один флакон корвалола и выпил его полностью, не закусывая.
Премьер посмотрел на него и покачал головой:
- Слав будь тут за старшего. Последи за этими счетоводами, чтоб еще чего-нибудь нам не насчитали, а я поеду в штаб партии. Поздравлю соратников с победой!- последнюю фразу премьер произнес с нескрываемой иронией.
Премьер стремительно двинулся к выходу, на ходу набирая президента:
- Ало, бля, Димон ты где? Бухой что ли? Давай подтягивайся в штаб. Блядь, с победой поздравлять охлоебов своих будешь. Да. Я тоже поприсутствую! Все, отбой.

Позитивный телеканал «Шторм» вел прямую трансляцию под названьем «Ночь после выборов», основываясь на данных Обвального. Однако Центризбирком молчал. Он молчал целый час, за время которого рукопожатные демократические журналисты поздравили друг друга с убедительной победой над партией жуликов и воров.
И вот в эфире появился Чмуров. Из под блестящих очков светился красный нос, а усы и борода были осыпаны крошками: он только что от досады и ужаса съел целую избирательную урну. Хорошо хоть она была сделана из тульских пряников…

В штабе правящей партии царило нездоровое напряжение. Лица журналистов были хитры: им очень хотелось взять интервью у высокопоставленных функционеров и поддеть их параллельно. Но никто интервью не давал: линия партии еще не прояснилась. Бывший спикер Козлов стоял в белом свитере, как белая ворона среди черной стаи пиджаков, и с непонятной гримасой на лице- половина лица выдавала нечто вроде дежурной победной улыбки, но глаза были наполнены ужасом, а усы топорщились и выдавали в пространство искры статического электричества.
Наконец в зал вошли гуськом президент с премьером. Действо началось. Защелкали затворы фотоаппаратов. Президент нездорово улыбался и поздравлял партийцев с победой, но только никто так и не понял, кто победил: толи демократия, толи правящая партия жуликов и воров.
Премьер стоял рядом с президентом, толкающим поздравительную речь, которую он совсем не слушал: «Неужели это все,- думал премьер, глядя на унылые лица партийцев,- съел полпачки виагры, а эрекции как не было, так и нет! Неужели и в него придется ботокс закачивать!»
Мария стояла в первом ряду и строила ему глазки. Он старался не смотреть в ее сторону и отводил глаза: сегодня ему предложить ей было явно нечего.

(no subject)

Заткнись MTV, упади ЖЖ,
Вот свежая резолюция:
Хрустя белым снегом, идет по стране
ТВИТТЕРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ!