С наступающим!

#ЧП

Накануне.

Саломон въехал в город и остановился у метро:
- Куда теперь?- спросил он у Паши Шехтмана.
- Подамся в боевики к Лехаиму Обвальному. Профессионалы ему сейчас будут нужны,- ответил Паша,- а сам то куда думаешь?
- Думаю от «Яблока» наблюдателем на выборы пойти. Будем громить жуликов и воров на всех фронтах!
- Бывай дядя Саломон,- Паша вышел из машины,- даст бог, свидимся.
Саломон один покатился к центру.

Борух Ебцов корпел над бухгалтерской книгой. Дела последнее время были, мягко говоря, не очень. Он подсчитал свою долю от гранта администрации президента за «нах-нах», подсчитал долю в грантах госдепа. На бумаге вырисовывалась неплохая цифра. «Не густо конечно, но жить можно.»- подумал Борух и с содроганием решил прибавить гонорар за серию книг «Путин. Итоги». Картина тут же изменилась. Книги давно уже никто не покупал. Более того он должен был издателю приличную сумму. Настроение его сразу упало: ехать на зимние каникулы в Куршавель было не на что. Извечные русские вопросы «что делать» и «кто виноват» навалились на Боруха. «Кто виноват» было ясно – само собой происки кровавой гэбни и возросшая конкуренция на рынке правозащиты: молодые «нетрадиционные» правозащитники, такие как экоборец Дженни Чи беззастенчиво теснили мастодонтов его уровня. Приходилось изворачиваться, устраивать провокационные акции с последующим арестом, чтоб хоть как-то съэкономить семейный бюджет.
Борух, с горя опорожнил стакан ингушской паленки и погрузился в твиттер.

Илюша Тышин прогуливался по залу прилета аэропорта «Шереметьево», покручивая на пальце ключи от «Лексуса». Опытным взглядом он выискивал иностранцев приехавших в эту страну впервые. Он действовал совершенно бесхитростно:
- Хэло,- обращался он к нужному объекту,- такси ту Рэд Плейс ор амэрикен Эмбаси. Ту мени прайс. Файф хандред амэрикен долларс.
Конечно, он работал не один. У него была целая бригада, сколоченная благодаря Обвальному, контролирующая все такси обслуживающие Шарик.
Еще Илюша, как и многие прочие оппозиционеры промышлял политическим бизнесом.
Бизнес был несложный: зарегистрировать площадку для митинга и, если повезет, продать ее потом какому-нибудь политическому движению. Не очень прибыльно, но иногда выстреливали неплохие бабки. Но не часто.
Вот и сейчас он пытался прикинуть, за сколько он сможет продать площадку для митинга «За честные выборы!» на Чистых Прудах.
Надоумил его Лехаим Обвальный, обещавший верный успех.
- Ты пойми,- убеждал Обвальный,- честных выборов в этой стране отродясь не бывало.
- Само собой,- соглашался Илюша,- это любому идиоту ясно. Кто на это поведется?
- А вот тут ты не прав,- возразил Обвальный,- важна грамотная маркетинговая политика. Допустим кинем клич: голосуй за любую другую партию, кроме жуликов и воров. Поверь мне, Интернет хомячки на это поведутся и пойдут голосовать. А после выборов, хуяк, и у жуликов и воров процентов семьдесят голосов. И митинг тут в самую кассу. Прибыль пополам, если чо.
- Красиво излагаешь. Но Ебцов своим «нах-нахом» всех уже достал: никто не пойдет на шулерские выборы, а значит и протеста никакого не будет.
- Это ты зря,- возразил Обвальный,- каракуль уже всех достал. Ему место на свалке истории. Сейчас приходит наше время. За явку ты не переживай. Явку я обеспечу.
Илюша не сильно поверил Лехаиму, но решил все-таки подать заявку от зарегистрированного на него политического движения «Рукопожатность».

Владимир Чмуров, председатель Центризбиркома, устраивал совещание с представителями региональных избирательных комиссий. Он зло поблескивал взглядом из-под очков и топорщил бороду на манер старика Хаттабыча:
- Нам сверху спущено партийное задание,- начал он грозно, отчего присутствующие инстинктивно вжали головы в плечи,- правящая партия должна победить с семьюдесятью процентным результатом!
Все с интересом посмотрели на Чмурова. Во взглядах регионалов сквозило недоумение. Чмуров даже несколько опешил почувствовав скрытое сопротивление.
- Считайте это приказ,- уже менее твердо добавил он,- проявите фантазию, поставьте проверенных людей на всех уровнях. Нечего стесняться. Администрации президента проделала колоссальную работу: явка будет минимальной. Народ апатично отнесется к этим выборам. Впрочем как всегда.
- Но позвольте!- возразил кто-то из зала,- в Интернете развернулась мощная компания против жуликов и воров!
Чмуров театрально снял очки и неспеша стал их протирать белоснежным платочком:
- Нам ли бояться этих отморозков из Интернета? Этих бойцов не способных вынуть задницу из социальных сетей? Они не придут на выборы. Надеюсь вы слышали про мощное движение, так называемый «нах-нах»?
Все дружно закивали головами и с уважением посмотрели на Чмурова.
- Таки да,- продолжил Чмуров,- мы держим руку на пульсе. И более того, мы держим за горло общественное мнение этой страны,- он слегка понизил голос,- скажу вам, не под запись конечно, что прапорщик госбезопасности Ебцов,- зал неодобрительно зашипел,- да, да, вы не ослышались. Борух Ебцов выполняет важное государственное задание по деморализации возможной внесистемной оппозиции. За успешное выполнение государственного задания представлен мною к награде и следующему воинскому званию: старший прапорщик. Я только что подписал ходатайство перед председателем правительства.
Народ радостно и одобрительно захлопал.
- Вообщем так,- Чмуров стал подводить итоги заседания,- ничего не стесняйтесь, ничего не бойтесь! Полиция и прочие местные органы власти в курсе. Все мы одна команда. Требуемый процент для правящей партии нужно выполнить! А кое-где,- он посмотрел на представителей кавказских республик,- и перевыполнить!
Зал взорвался бурными продолжительными аплодисментами:
- Только без фанатизма товарищи! Помните, максимум может быть всего сто процентов!

В вип-зале кинотеатра « Октябрь» шел закрытый показ « Высоцкого». В зале сидело два человека и тихо разговаривали.
- Как дела Иваныч?
- Все пучком, Леонидыч. Было тяжело, не скрою, но теперь уже все на мази: механизм запущен.
- И никто ни о чем не догадывается?- с удивлением поинтересовался Мудрин.
- Ни сном, ни духом,- подтвердил Мечин.
- Прям не верится, еще недавно все ухо востро держали, а сейчас, с твоих слов, вообще нюх потеряли.
- Именно так, Леонидыч. Вспомни, это ты их постоянно в бок толкал, проблемами грузил. А сейчас некому: В Багдаде все спокойно.
- А стелсы летят бесшумно,- хохотнул Мудрин.
- Это точно,- согласился Мечин,- поэтому рванет, мало не покажется!
- Ну я отплачу этому жалкому коротышке за унижение!- зло проговорил Мудрин,- будет ему такой пенсионный фонд, что дворником никуда не возьмут!
- Да ладно тебе, Леонидыч,- как можно миролюбивее стал успокаивать его Мечин.- негоже тебе обижаться на дурошлепа.
- Нет не ладно!- Мудрин совсем разошелся, что даже перестал шептать,- этот выскочка должен за все ответить сполна! Кто я, а кто он! Пусть знает свое место: грелка ходячая.
Мечин посмотрел на часы:
- Слышь, Леонидыч, мне идти надо. Совещание опять. А ты смотри.
- Не, я тоже пойду. Неохота смотреть эту блевотину.
- Ну давай,- Мечин пожал руку Мудрину,- я первый, ты минут через пять.

Щаранский сидел на ступеньках Высокого Лондонского суда и ждал окончания заседания. Первым выбежал Осиновский, подхватил Льва Натаныча под руку и потащил в сторону своего Майбаха:
- Ну ты Натаныч даешь!- зашептал Осиновский,- тут в зале агентов Кремля как грязи. А ты так просто палишься!
- Да пошли они!- не стал стесняться Лев Натаныч,- поздно пить боржом. Я уже спалился в Москве: повязали суки и выслали меня.
- Скажи спасибо, что живой,- успокоил его Осиновский,- за то что ты трахал его жену, Гоголь тебя запросто бы убил.
- Так и было,- утвердительно кивнул головой Лев Натаныч,- пришлось отстреливаться до последнего патрона. Чудом жив опять остался. Но и Гоголю перепало.
Осиновский с уважением посмотрел на Льва Натаныча:
- Давай. Поедем отсюда. Нечего нам тут торчать, как двум тополям на Плющихе. Рома позже к нам присоединиться.
Они сели в машину и поехали в сторону загородной резиденции Осиновского.
- Пить будешь?- спросил Борис Абрамыч.
- Сроду не отказывался,- согласно кивнул Лев Натаныч
- У меня только «Кристалл»,- Осиновский достал бутылку шампанского и два хрустальных фужера.
- А человеческого ничего нет?- поинтересовался Щаранский, но фужер все-таки взял.
- Кризис, - пожал плечами Осиновский,- и так поиздержался с этим процессом.
- Кстати, как успехи?- решил из вежливости поинтересоваться Лев Натаныч.
Осиновский только махнул рукой, выпил свое шампанское и отвернулся к окну:
- Долго все. Народ перестал ходить. Билеты почти не продаются. Приходится делать большие скидки. А ведь эти суки, адвокаты дерут знаешь как? Попробуй им не заплати только. Вот и верчусь как уж на сковородке! Думаешь, что мы пьем? Новогодний запас. У жены украл, Натаныч! Представляешь? Даже бухло нормальное купить, не могу сейчас себе позволить!- с досады Осиновский бросил пустой фужер в спинку пассажирского сиденья лимузина. Бокал отскочил от мягкой кожи и бесшумно упал на мягкий, покрытый белой овечьей шерстью, пол автомобиля.
- Дела,- многозначительно выдохнул Лев Натаныч, наливая себе еще шампанского.
Оставшаяся часть пути прошла в полной тишине.